Twitter против ЖЖ: кто круче?

[video=text/javascript]
Здравствуйте, дорогие зрители Russia.ru.

Мария Дрокова, twitter.com/mashadrokova:

С вами передача «Живая среда» и ее ведущие – Костя Максимюк…

Константин Максимюк:

И Маша Дрокова. Эта передача про то, что делает Интернет живым. Мы сегодня говорим о таком интересном феномене, как микроблоги. Мы решили понять все-таки – это младший брат больших блогов или это старший брат? Может быть, это вообще не брат, может быть, у них своя дорога. Вот об этом, в принципе, и будем общаться.

Мария Дрокова:

Костя почему-то хочет сгладить тему. А я вот тему назвала бы так: «Кто победит: Twitter или ЖЖ?».

Константин Максимюк:

Ну, видимо так. Ты более привычна к битвам и баталиям. Давай, будет так.

Мария Дрокова:

Совсем недавно на Форуме победителей Медведев сказал о том, что он буквально переписывался с утра с Тиной Канделаки в Твиттере, а в ЖЖ у него активность все затухает и затухает. Мне кажется, это какой-то системный фактор, но, прежде чем, об этом поговорить, мы хотели бы…

Константин Максимюк:

Ну, да с блоггера № 1 перейдем на твитторианина № 1, хотя ты теперь № 2, как мы сегодня выяснили.

Мария Дрокова:

На твитторианина № 1. Сколько у тебя?

Евгений Козлов, twitter.com/ekozlov:

У меня сейчас 45 000 людей, которые добавили людей или просто себя добавили в друзья.

Константин Максимюк:

Сколько ты ведешь Твиттер?

Евгений Козлов:

Я веду Твиттер с 2007 года. Впервые завел Твиттер.

Мария Дрокова:

С чего вообще все это началось?

Евгений Козлов:

Но активно стал вести его, наверное, с начала 2009.

Мария Дрокова:

Ты начал вести его тогда, когда он стал популярен в России.

Евгений Козлов:

Не только. Когда появились сервисы и устройства, которые были адаптированы под Твиттер – и настало время.

Мария Дрокова:

Сколько, примерно, сейчас человек, которые сидят в Твиттере?

Евгений Козлов:

Сейчас в России?

Мария Дрокова:

Да.

Евгений Козлов:

Ну, если верить Яндексу, то это порядка 88 000 человек.

Константин Максимюк:

Что они там делают?

Евгений Козлов:

Они потихоньку пишут маленькие записи.

Константин Максимюк:

А чем им не хватало блогов? Я и там могу писать маленькие записи.

Евгений Козлов:

Ну, да. Можно. Но, видимо, любители совсем маленьких записей собираются в Твиттере.

Константин Максимюк:

Совсем маленьких записей.

Евгений Козлов:

Очень маленьких.

Константин Максимюк:

Это все отличие от больших блогов?

Евгений Козлов:

Я думаю, что интерактивность и скорость написания гораздо быстрее, чем в блогах.

Константин Максимюк:

Там больше интерактивности. Обмениваться комментариями в Твиттере неудобно совсем. Я, честно, для себя, не понимаю удобства какой-то глупой затеи под названием Твиттер.

Михаил Гейшерик, twitter.com/geisher:

Я бы еще отметил мобильность Твиттера, потому что Твиттер - это первый персональный сервис, который вырос, и в первую очередь в США, на том, что был привязан к бесплатным в США sms. Поэтому люди переписывались постоянно через эту общую ленту по sms.

Константин Максимюк:

А вообще-то это от бедности.

Евгений Козлов:

На самом деле, мне кажется, люди пользуются Твиттером больше в основном, чтобы сказать друзьям, что они делают. В реальности Твиттер, видимо, проверили, что гораздо лучше.

Мария Дрокова:

Это экономия. Вместо того, чтобы рассылать, например, 1 600 sms Сережа Пименов пишет одну, и ему приходит…

Константин Максимюк:

1 600 ответов.

Мария Дрокова:

Несколько ответов.

Сергей Пименов, twitter.com/pimenov:

Когда я сюда заходил, вот там операторы кричали: «Твиттер круто – ЖЖ гавно!». Мне кажется, что просто, во-первых, сейчас блоггером быть позорно.

Мария Дрокова:

Почему позорно?

Сергей Пименов:

Потому что блоги, как среда, они себя, мне кажется, изжили.

Константин Максимюк:

Изжили. Вот мне так не кажется. Почему изжили?

Сергей Пименов:

Дело в том, что мне об этом легко достаточно говорить, потому что я был блоггером. Я был тысячником, когда это не было стыдно.

Михаил Гейшерик:

Звучит, как признание: я был блоггером.

Константин Максимюк:

Я был тысячником, и мне стыдно.

Сергей Пименов:

Но мне кажется, что очень важный момент Твиттера, конечно, это мобильность. Можно писать с мобильных устройств – это просто очень удобно. Во-вторых, как вот недавно подметили мне кто-то в ленте, в Твиттере очень быстро видно, кто дурак, а кто умный. Потому что в 140 символах написать что-то свое и умно – это значительно сложнее, чем в ЖЖ можно рассусолить там, накопипастить. Вот у нас есть блоггер "Другой", он считается у нас Топ-блоггер. Хотя на самом деле, кто такой "Другой?" Это человек-копипаст.

Константин Максимюк:

Приятный, интеллигентный джентльмен.

Сергей Пименов:

Ну, какой он интеллигентный? Мне кажется, что он эмигрант просто как бы.

Юлия Берзой, twitter.com/jberzoy:

А вам не кажется, что Твиттер – это наоборот, такой вариант ЖЖ для блондинок, упрощенный?

Сергей Пименов:

Нет, мне не кажется, потому что я умный и потому что мне это нравится. А соответственно из этого я делаю вывод, что это круто.

Артур Ситдиков, twitter.com/arthur_pokesh:

Мне просто интересно. Вы вот люди, которые ни разу в жизни не писали в Твиттере или писали через Twitter.com, вы, конечно, 80% не ощутили Твиттера.

Константин Максимюк:

Меня интересуют слава и деньги в этой жизни. Я ни того, ни другого там не могу добиться. Нафига он мне нужен?

Мария Дрокова:

Костя, а что ты там пробовал делать?

Константин Максимюк:

Я музыкант. Я понимаю, как свою группу сделать прекрасной и любимой в ЖЖ, потому что я могу песню выложить. Как ее сделать в Твиттере популярной?

Сергей Пименов:

А как в ЖЖ сейчас сделать популярной свою группу?

Константин Максимюк:

Я выкладываю песни, клипы. Рисую мультик.

Сергей Пименов:

А как вы их выкладываете в ЖЖ? Прикладываете в посты?

Константин Максимюк:

Можно в пост. Можно кому-нибудь еще.

Сергей Пименов:

Ну, или куда-то, да? Т.е. выкладываете не в ЖЖ.

Евгений Козлов:

Ну, а в Твиттере можно картиночкой.

Константин Максимюк:

Ну, правильно. Картиночка эта в ЖЖ видна во френдленте, а в Твиттере, что видно?

Сергей Пименов:

А если там сисечка, то песня более популярна, чем песня без сисечки?

Константин Максимюк:

Конечно.

Сергей Пименов:

Ну, понятно.

Константин Максимюк:

Это не я придумал сейчас.

Сергей Пименов:

Вот ответ, в общем-то, на вопросы. Если б вы могли написать такую песню, которую в трех словах в Твиттере можно было бы людям сделать интересной…

Константин Максимюк:

Слушай, даже «Yesterday» там не 140 символов.

Михаил Гейшерик:

Очень просто. Костя, ты выкладываешь свою ссылку на свой клип на YouTube или ссылочку на свой музыкальный файл.

Сергей Пименов:

Да, просто Костя не пробовал.

Михаил Гейшерик:

Пишешь, если мы уж заговорили о сиськах, хэштег #sexymonday – и у тебя безумное количество скачиваний. Потому что все видят сокращенную ссылку, по которой понятно, что это что-то sexymonday.

Константин Максимюк:

Вот по ссылке по ней надо идти, а в ЖЖ ты прямо тут сразу нажимаешь кнопку – и у тебя сразу же изображение.

Сергей Пименов:

Кстати, вы утилитарно относитесь. Вы вообще весь Интернет рассматриваете, как средство раскрутки вашей группы.

Константин Максимюк:

И себя, любимого, да.

Сергей Пименов:

Я большой специалист, опять же, по раскрутке групп, вот в Интернете сейчас очень много контента. И от того, что вы там в ЖЖ пишете больше сисек и больше треков, она популярнее, реально, не станет.

Мария Дрокова:

Все привыкли.

Сергей Пименов:

А Твиттер, он как раз для вас, как для группы, он более важен. Потому что, если вдруг вашей группе удастся создать что-то действительно важное – в Твиттере это разлетится в 1 000 раз быстрее, чем в ЖЖ.

Константин Максимюк:

Но только там народу в 1 000 раз меньше.

Сергей Пименов:

В Твиттере важен действительно интересный контент.

Мария Дрокова:

Одно нажатие – все, и я свою песню публикую для всех своих друзей.

Сергей Пименов:

Да, там все очень быстро. Если это хит – в Твиттере товар разлетится, а в ЖЖ все будут ковырять сопли в носу и смотреть, чего там написал другой.

Мария Дрокова:

Или писать злобные комменты.

Артур Ситдиков:

Они ответят на твой пост, а так, твой пост еще раз размножат и покажут своим друзьям. В ЖЖ никто твой пост так не сделает.

Евгений Козлов:

На самом деле ретвит очень удобное средство в Твиттере, с помощью ретвитов многие отмечают интересные посты. Есть специальные рейтинги по ретвитам.

Артур Ситдиков:

Да.

Сергей Пименов:

Твиттер создан для того, чтобы маленькой вещью мгновенно создавать большое. Это средство для того, чтобы интересная информация очень быстро становилась популярной.

Константин Максимюк:

А может быть, это потому, что сейчас там 90 000 человек, а в ЖЖ – 5 миллионов? Может быть, в этом дело?

Сергей Пименов:

Ну, слушай, да какие там... В ЖЖ 5 миллионов идиотов, вот кто в этом виноват.

Константин Максимюк:

А в Твиттере 80 000 идиотов. Из них 10 000 умных и остальных.

Сергей Пименов:

Ну, я фолловлю 130 человек. Вот Евгений фолловит 45 тысяч, а я 130 человек. Сколько из них идиотов?

Евгений Козлов:

43. Я читаю только умных людей, поэтому у меня такой внутренний фильтр встроен.

Константин Максимюк:

Вы читаете 43 тысячи человек?

Евгений Козлов:

Я не читаю их одновременно. Я их делю на группы.

Мария Дрокова:

А сколько из них ты читаешь?

Евгений Козлов:

Я думаю, что максимум, наверное, человек 300.

Мария Дрокова:

Костя, сколько человек ты читаешь в день в своей френдленте?

Константин Максимюк:

Пятерых, шестерых.

Евгений Козлов:

Вот как, вот.

Мария Дрокова:

Представляешь, какой объем информации проходит через Женю, сколько через Сережу и сколько через тебя.

Сергей Пименов:

Костя, у вас процент меньше. У вас 5 миллионов на 5 человек.

Юлия Берзой:

А голова не лопнет?

Мария Дрокова:

Ну, для этого она и есть.

Михаил Гейшерик:

А они по 140 символов – это короче гораздо.

Юлия Берзой:

Но их больше. Их больше, елки-палки. Я завела Твиттер почти год назад, через пару месяцев я в нем разочаровалась. Я поняла, что мне не интересно.

Мария Дрокова:

А вот в какой момент разочарование наступило?

Юлия Берзой:

Когда я поняла, что мне неинтересно это читать.

Мария Дрокова:

Или вас не фолловят?

Юлия Берзой:

Кто меня фолловит – меня вообще это на тот момент не интересовало. Мне был интересен ресурс для изложения, т.е. во-первых, ты не можешь раскрыть мысль.

Константин Максимюк:

А кто их тогда читать будет?

Евгений Козлов:

А те, кому интересно.

Юлия Берзой:

Ты либо пишешь что-то очень куцое.

Сергей Пименов:

Есть люди разные. Есть женщины, есть мужчины.

Юлия Берзой:

А во-вторых, ты не можешь комментировать, ты не можешь обмениваться мнениями. Хочется услышать хоть какую-то реакцию.

Мария Дрокова:

Почему же? Ты можешь ответить, ты можешь быстро ответить любому человеку.

Юлия Берзой:

Да, но, во-первых, как-то не получается в одной теме как-то собрать все, т.е. ты читаешь свою френдленту, и у тебя там где-то мелькает, кто тебе ответил, а кто-то ответил какому-то другому человеку. Т.е. какая-то совершенно путаница.

Константин Максимюк:

Слушайте, а как дискуссия, правда? Как общаться с несколькими людьми?

Артур Ситдиков:

Да вы не поняли вообще ничего. Если я фолловлю тебя, а ты отвечаешь мне, то он не увидит, что ты отвечаешь мне. Если он меня не фолловит и тебя.

Сергей Пименов:

Если сейчас показать, я не знаю, какому-то рабочему, что ты сказал, то тебя могут побить просто.

Михаил Гейшерик:

Такая вот схема просто.

Сергей Пименов:

Если он фолловит меня, а я фолловлю его. Они вместе вдвоем фолловят меня по средам, да?

Дмитрий Котеров, rutvit.ru/koterov:

И все-таки Твиттер это не совсем про переписку.

Сергей Пименов:

Естественно.

Дмитрий Котеров:

В Твиттере на один комментарий приходит пять сообщений новых.

Сергей Пименов:

Дело в том, что в отличие от ЖЖ, у Твиттера очень креативная среда. Если вы фоллуете, опять же, я утрирую не 5 миллионов идиотов, а 130 умных, остроумных людей, то вы на какую-то просто смешную штуку из трех слов, вы можете получить 15 смешных штук в течение 10 секунд.

Константин Максимюк:

Есть, кстати, rutvit.ru. Расскажите, чем отличается РуТвит от Твиттера?

Дмитрий Котеров:

Во-первых, мы делаем полностью российский Твиттер, который на русском.

Мария Дрокова:

Чем он будет отличаться?

Сергей Пименов:

Он будет хуже, чем большой.

Дмитрий Котеров:

В котором все сообщения на русском. В котором русскоговорящие люди. В котором пульс России, именно, а не пульс мира, в котором общий пульс России трудно выцепить. Во-вторых, мы делаем ставку на real-time. Сейчас зрелых time-проектов не так много. Это Friendfeed в основном, ну и Google Wave как-то так он не очень взлетает.

Мария Дрокова:

Какие из этих конкурентных преимуществ вас привлекают и, возможно, в какой-то момент заставят перейти вот в РуТвит?

Михаил Гейшерик:

Пока никакие.

Артур Ситдиков:

Слушай, ты в RuTube чего-нибудь постишь?

Евгений Козлов:

Вот честно скажу, я завел аккаунт в РуТвит. Потому что мне пришло личное приглашение. Я завел аккаунт и я сделал просто трансляцию сообщений из Твиттера.

Дмитрий Котеров:

В РуТвите есть экспорт автоматический и двусторонний во Friendfeed и в Твиттер, т.е. можно писать в РуТвите, и автоматически это будет попадать в Твиттер.

Мария Дрокова:

Не стоит ли тут вопрос в том, что информационные потоки, которые направляются в Твиттере, они как бы не совсем наши? И вообще там русские не особо заметны.

Дмитрий Котеров:

Вообще исторически русские сервисы (исконно русские) побеждали.

Сергей Пименов:

Исконно русские, это какие?

Дмитрий Котеров:

Я имею в виду русские аналоги западных сервисов.

Сергей Пименов:

По коллективной марке проса или какие?

Дмитрий Котеров:

Как правило, побеждали западные аналоги.

Сергей Пименов:

Твиттер – это просто хорошее времяпровождение. Не надо к этому так серьезно относиться. Вы так к этому очень серьезно отнеслись, что аж построили РуТвит. А вообще мы сейчас, по большому счету, говорим не о Твиттер против ЖЖ, а микроблоггинг против блоггинга. Мое мнение, что пришло мнение кратких сообщений.

Дмитрий Котеров:

Да.

Сергей Пименов:

Если вы не можете в 140 символах донести до меня чего-то – это не достойно моего внимания. Потому что у меня просто больше нет времени.

Евгений Козлов:

Вы знаете, это как в бизнес-проекте иногда. Чтобы отправить бизнес-проект, свою идею инвестору…

Мария Дрокова:

Чтобы рассмотреть бизнес-план, все читают первую страницу.

Евгений Козлов:

Читают первую страницу, да.

Сергей Пименов:

Если вы меня заинтересуете в 140 символах, я пойду по ссылке, я прочитаю статью.

Константин Максимюк:

Миша, расскажи, как в Твиттере деньги зарабатываются. Мне вот это интересно.

Михаил Гейшерик:

Как и везде. Подумаем сейчас о том, кто присутствует в Твиттере, в русском. Это Интернет-тусовка, это, так или иначе, деятели, которые интересуются новыми технологиями, потому что они первыми заводили себе все новые сервисы, это журналисты, это трендсеттеры. Это ж все идет от гаджетов, которыми люди пользуются. Потому что сейчас посмотрите на любой, на самом деле, продвинутый смартфон, что там изначально предустановленно: Фейсбук, Твиттер, Ютьюб. Они встроены на уровне уже чуть ли не аппаратном.

Евгений Козлов:

Да, все телефоны.

Юлия Берзой:

Ну, а также есть упрощения. Потому что возможность писать ЖЖ с мобильного телефона была еще несколько лет назад, но не знали как.

Евгений Козлов:

Просто это не нужно так долго людям это писать. Это долго.

Сергей Пименов:

Был бы товар хороший или продукт. 140 знаков и все.

Константин Максимюк:

"Биттлз" возродились.

Сергей Пименов:

Да, "Биттлз" возродились – и вот тебе и весь пресс-релиз. Чем вот, например, отличие Твиттера, если брать там, от Фейсбука? Твиттер из-за того, что он шел от sms – это полностью текстовой формат. Неожиданно в 2009 году, когда мы находимся просто в диком напряге от количества данных, то вот текстовый формат очень важен. Т.е. в ЖЖ вы заходите, а там писатели, Топ-писатели Петровские, Семеновские или вот Антон Носик, вот он сидит и, извините, написал там, почему Палестина напала на Израиль.

Константин Максимюк:

Абсолютно по-русски.

Сергей Пименов:

Извините, Антон Борисович высрал это туда в топ по блогам, и все сидят его 100 000 таких же «Носиков» обсуждают. Или у Темы Лебедева, который пишет: «Вы- гавно!». Все: «Мы-гавно! Мы-гавно!». Все гавно, да? В Твиттере это невозможно. Почему Темы Лебедева нет в Твиттере? Он же писал, первое, что написал Тема Лебедев, что Твиттер – гавно (типа того). Естественно, просто никто не заметил высера. Его 4 000 человек зафолловило, по-моему, все посмотрели: «Ну да, мы-гавно». И никак не скомментировали. Тема: «Вот блин, никто не комментирует. Пойду-ка я обратно в кафе на вай-фае фигачить, свои там гонять по ЖеЖешке». Вот, понимаете, это именно эта тема. В Твиттере все очень понятно и лаконично. Если человек идиот, если он пишет не- интересно – у меня есть кнопочка, у меня все очень быстро фоллоу / анфоллоу. Т.е. могу в день подключить 20 человек и 19 выключить. Или, наоборот, 10 подключить, 50 выключить. Меня это вообще не парит. Для меня важно, не кого я фолловлю и кто мой френд, сколько меня фолловит. Я хочу, чтобы моя лента несла максимум информации. Чтоб там я был точно уверен, что какой-нибудь не вывесит свой волосатый член, а этим, знаете, ЖЖиисты страдают, вот он пишет умно, умно, а потом: «А вот сейчас, когда восстало 10 тысяч, посмотрите на мой член». Это вот русский ЖЖиист во всей красе. Нет, вот просто ЖЖ- это феномен. Вот почему ЖЖ стал популярен в России в свое время? Потому что это вот русский формат.

Юлия Берзой:

Нет, не согласна! Просто появилось очень много журналистов, которые действительно писали интересные посты, их стало интересно френдить. Появился контент.

Сергей Пименов:

Скажите честно, вот когда вы видите вот такой пост в ЖЖ, вот вы его читаете?

Юлия Берзой:

Я пробегаю первые несколько строк и если мне интересно – я читаю. Если не интересно – я пролистываю.

Сергей Пименов:

И много вы читали вот таких?

Юлия Берзой:

У меня вот френдленте только те, кого мне, действительно, интересно читать вот такими постами.

Мария Дрокова:

Несколько слов в защиту ЖЖ.

Григорий Горчанов, grinder.livejournal.com:

Я даже не в защиту ЖЖ, у меня вот вопрос к Сергею по поводу Твиттера. Много читаете, сами читаете, или в основном пишете?

Сергей Пименов:

Всех читаю, кого фолловлю. Сейчас фолловлю 138 человек.

Константин Максимюк:

138 читаете.

Евгений Козлов:

Полнее разумное количество.

Мария Дрокова:

А ты в ЖЖ скольких читаешь?

Григорий Горчанов:

Я в ЖЖ читаю человек 20. Когда я пользовался Твиттером, мне что показалось. Что Твиттер – это такая большая, большая масса, в которой что-то ценное может легко…

Мария Дрокова:

И вы с ней не справляетесь.

Григорий Горчанов:

Да, может легко затеряться в таком большом количестве.

Михаил Гейшерик:

В том то и дело, что нет. В Твиттере что-то ценное сразу замечают и его постоянно начинают ретвитеть. Как только я вижу какую-то интересную ссылку – я тут же ее замечаю 3 или 4 раза еще.

Мария Дрокова:

Но в ЖЖ же тоже можно поставить ссылку, повторить эту тему.

Дмитрий Котеров:

Это гораздо сложнее, чем нажать одну кнопочку «ретвит».

Юлия Берзой:

Но в поиске по блогам, все темы в основном в ЖЖ.

Мария Дрокова:

У нас, к сожалению, время заканчивается. Прогноз: через сколько Твиттер по количеству людей, которые заходят в Твиттер регулярно, обгонит ЖЖ?

Сергей Пименов:

Я думаю, что Дмитрий Анатольевич должен еще пару раз сказать об этом по телевизору, и тогда, как сказал сегодня мой водитель Женя…

Мария Дрокова:

И тогда будут даже бабушки.

Сергей Пименов:

Мой водитель Женя сегодня услышал, что Президент сказал про Твиттер, он не знает, что такое Твиттер, он просто среагировал на знакомое слово, он сказал: «Твиттер - в каждый дом!».

Евгений Козлов:

Когда Президент это сказал, я был в этот момент в зале и видел, что люди на самом деле оживились, т.е. люди как-то захлопали, обрадовались. Честно скажу, что это было.

Дмитрий Котеров:

Я думаю, что один из русскоязычных сервисов должен победить, как это было просто с остальными всеми социальными сетями и не только с социальными сетями.

Мария Дрокова:

Еще прогнозы. Миша.

Михаил Гейшерик:

Пока что он все-таки будет оставаться нишевым сервисом. Livejournal – это массовый сервис сейчас. И это так и останется. Но я бы еще б призвал обратить внимание на Фейсбук, который сейчас растет темпами чуть ли не опережающими Твиттер.

Юлия Берзой:

Я считаю, что в Твиттере просто разочаруется основная масса спустя какое-то время.

Мария Дрокова:

Также как вы?

Артур Ситдиков:

Сейчас такая развивается тенденция, что во всех устройствах есть Твиттер. Скоро будет во всех унитазах Твиттер, и он тебе будет автоматически постить.

Юлия Берзой:

Это ж не значит, что им обязательно нужно пользоваться.

Григорий Горчанов:

На самом деле сейчас все мобильные устройства сводятся к тому, что можно с телефона написать. Я думаю, что Твиттер будет развиваться.

Мария Дрокова:

Сколько времени даете Твиттеру на победу?

Артур Ситдиков:

Победу над чем?

Мария Дрокова:

Над ЖЖ.

Григорий Горчанов:

Сложно сказать.

Михаил Гейшерик:

А нет такой цели победить ЖЖ ни у кого.

Сергей Пименов:

У Маши есть.

Григорий Горчанов:

Здесь непонятно, что превысит: качество или количество.

Константин Максимюк:

Подожди. Маша, тогда твой прогноз: кто кого победит.

Мария Дрокова:

Да мой прогноз… Собственно мой Твиттер уже победил мой ЖЖ.

Евгений Козлов:

На самом деле я хочу сказать, что в этом году, заметьте, что даже в бизнес-сфере стало очень модно (именно модное понятие) добавлять Твиттер-аккаунт. Даже на визитных карточках я начинаю встречать этот Твиттер-аккаунт.

Константин Максимюк:

Но мода проходит.

Евгений Козлов:

Не проходит на самом деле. Я думаю, что наверняка в следующем году будет не 100 000, а 200 000, 300 000, 400 000…

Михаил Гейшерик:

Да, но мне кажется, что нам просто нужно зафиксировать, что блоги же не убили форумы, социальные сети не убили блоги. Твиттер не убьет ни блоги, ни форумы, ни социальные сети. Это все останется…

Сергей Пименов:

Ну, да, кино не убилo телевидение. Останется одно телевидение.

Константин Максимюк:

Понятно, как обычно ни о чем не договорились.

Мария Дрокова:

Но зато Костя немного смягчился. Поменял гнев на милость.

Константин Максимюк:

Попробую выложить пару песенок в Твиттере.

Мария Дрокова:

И решил выйти в Твиттер. Давайте все договоримся, что мы все ретвитнем Костины песни.

Константин Максимюк:

Yes! Yes!

Евгений Козлов:

Я согласен.

Константин Максимюк:

Я за этим сюда и шел. Спасибо, друзья.